Репатриация Регины Спектор

 

«Я – еврей, русский поэт и американский гражданин», - так лаконично к концу жизни стал Бродский отвечать на ставший назойливым вопрос, кто же он все-таки по национальности. Как и его, американскую исполнительницу собственных песен Регину Спектор тоже не могут поделить между собой представители русской и еврейской нации, перетягивая на себя одеяло с усердием, и впрямь достойным лучшего применения. 

    Что касается Регины, то даже свое первое настоящее интервью российскому изданию, с заголовком  «Мне нравится быть еврейкой» (заметки в русских Time Out и Rolling Stone не в счет - сама Регина утверждает, что там нет ни одного ее слова) она дала - кому бы вы думали? - корреспондентам портала jewish.ru Аврааму Грозману и Александру Фишману. И все же с Иосифом Бродским Регину роднит не только это. И не только вынужденная эмиграция в Америку - ведь в 9 лет Регина была так же вольна принимать самостоятельное решение об эмиграции, как и «окололитературный трутень» Бродский, уже прошедший к своим 32 годам советский суд и ссылку в деревню Норенская Архангельской области. И не только «теплые" воспоминания о советской таможне, где в июне 1972 года «ундервуд» Бродского разобрали до винтика. Каких трудов потом стоило его собрать! Хорошо, хоть, не тронули две бутылки водки для англо-американского поэта Уистена Хью Одена и сборник стихотворений Джона Донна. Та же таможня 17 лет спустя до слез доведет девочку Регину, потроша ее коллекцию иностранных монет - ведь по сумме они превышали разрешенную для вывоза в эмиграцию валюту. А одно золотое кольцо - опять же, сверх нормы - Регина побежит отдавать бабушке с дедушкой через весь аэропорт. Бабушке с дедушкой, с которыми полчаса назад она прощалась навсегда. И не только Америка, которую им пришлось завоевать своим трудом и талантом, не только мосты с прошлым, которые они старательно латали, и не только их любовь к русскому языку. Заслуги Бродского в русской поэзии трудно переоценить, но чего стоит песня Apres Moi, где Регина посреди куплета виртуозно и легко переходит на Пастернака: «Февраль. Достать чернил и плакать...»
 
    Общее у них еще то, что называется простым словом «родина». И на этой родине их обоих очень ждали. Бродского, к сожалению, так и не дождались - как его ни уговаривал тогдашний мэр Петербурга Собчак, обещая выделить особняк на Каменном острове, личного кардиолога и окружить царскими почестями. Бродский не приехал даже инкогнито, хотя и собирался - приплыть в Питер под видом туриста, с Михаилом Барышниковым, на теплоходе из Хельсинки. Регина же сама искала подходящего случая. Как и Бродский, она отвергла помпу - и отказалась от нескольких приглашений на частные вечеринки. Сама попросила агента организовать концерт в России, но оказалось - ни один российский промоутер не готов ее пригласить из нежелания рисковать. Во что говорит об этом певица: «Конечно, очень удручает, когда я знаю, что могу приехать и сыграть, а мне никто не верит, что я соберу зал. Поэтому приходится ждать... Я хочу в свой первый приезд в Россию сыграть нормальный концерт для обычных людей, которые там живут, а не петь на закрытом мероприятии для элиты». 
 
    И какое счастье, что гражданка Спектор умеет ждать! Шли годы, Регина работала и становилась все более, простите за пошлость, «раскрученной", Россия вставала с колен, звезды двигались по своим траекториям и наконец сложились так, что все совпало - и впервые после эмиграции в Россию едет Регина. Один концерт в Москве, по вполне приемлемой для артистки ее уровня цене, и одно выступление в Питере, в рамках фестиваля Stereoleto, с более чем демократичными ценами на билеты. Возвращение королевы. Репатриация. В 1961 году Бродский, задолго до суда и ссылки и, тем паче, эмиграции, предрекал, как свойственно делать поэтам:
 
Воротишься на родину. Ну что ж
Гляди вокруг, кому еще ты нужен,
кому теперь в друзья ты попадешь?
 

 Анастасия Валеева