Стинга (Sting) любят все. Промоутеры – за то, что каждый его концерт всегда набирает полные залы, выступления неожиданно не отменяются и проходят без накладок. Дамы любят Стинга за его обаяние и нежность песен. Мужчины в какой-то мере солидарны с его английским духом и мирным бунтом. А остальным он по крайней мере симпатичен. Всё, за что любит Стинга большинство россиян, было продемонстрировано в СК «Олимпийский» 26 июля.
Судя по количеству людей, билеты были раскуплены до единого. В танцпартере зрители стояли плечом к плечу, умудряясь при этом бодро пританцовывать и подпевать на протяжении всего концерта. Вообще, «Олимпийский» – площадка крайне неудобная. Зрительные места тут рассчитаны не на концерт, а на феерическое событие огромных масштабов. Если бы не два больших экрана по краям сцены, то разглядеть, что на ней происходит, было бы весьма проблематично. Но стоит отметить, что звук был просто отличный. Организаторы, должно быть, остались довольны и своей работой, и тем, как активно публика раскупала билеты.
В свои 55 Стинг выглядит безупречно. Кажется, что бег времени на нем не отражается, – у него все та же искренняя улыбка и мягкий голос. Но его уже взрослый сын - вокалист и гитарист группы «Fiction Plane» 30-летний Джо Самнер (Joe Sumner), разогревает публику перед выступлением отца. Вообще, вокал Самнера-младшего безумно напоминает вокал Самнера-старшего. Но что тут поделаешь? Наследственность, гены… Однако, профессионализма сыну у отца занимать не приходится. Джо легко работает с публикой, честно произносит перед каждой композицией «Эта песнья називаетсья…» и честно же поет. Звучание «Fiction plane», пожалуй, более роковое, чем у Стинга – длинные гитарные запилы, мощная ударная секция. Публика приняла Джо с воодушевлением, но зрители, конечно, ждали самого Стинга…
Первую композицию практически не было слышно из-за ликующих и весьма продолжительных аплодисментов зрителей. Стинг улыбается, поёт и улыбается. Он искренне рад снова через пять лет оказаться в Москве. Усталости не видно, хотя он буквально накануне отыграл в Питере и сразу же прилетел в столицу. Видна только радость. И он поет об этой радости, поет о грусти, поет о жизни, так и живет – искренне и то грустно, то весело. Поёт безупречно. Такое впечатление, что Стингу в его песнях комфортно, как рыбе в воде. Он может их менять как угодно: из рок-н-ролльной мелодии вывести грустную блюзовую балладу, потом взбодрить её интонациями реггей и привести все к знаменателю джаза. И такой синтез абсолютно уместен, потому что Стинг сейчас так чувствует. А с ним это чувствуют и музыканты, и зрители. В Олимпийском все чувствовали одно и едино. Любовь и нежность, грусть, боль, веселье и счастье – разве это не настоящая песня, не настоящая музыка?
Легендарную песню «Roxanne» Стинг превратил в сокровищницу. Оттуда он элегантно извлек мелодию «Калинки-малинки», обрамленную хитом группы The Police «So Lonely», тоже ставшей частью песни, название которой он и публика распевали на разные лады. А еще вместе с публикой он пел «Fields Of God», и «Shape Of My Heart», и «Englishman in New York», «Desert Rose»... И как будто ничего не менялось, и как будто с тех пор, как он написал эти хиты, время остановилось. Всем нам так же дорог этот англичанин, которому всё еще есть что сказать. Ведь Стинг верит в то, что нужно быть собой, несмотря на то, что говорят вокруг. И объясняет это нам. А мы верим и повторяем за ним, словно правило: «Be yourself no matter what they say». И мы обещаем ему быть собой, и хотим быть хоть чуточку похожими на него, быть хоть чуточку более искренними и честными. А напоследок все повторили нежно, будто боясь разбить: «How fragile we are».
Саша Поденок